Пять лет без мира. Почему Минские соглашения остались на бумаге. 5 главных вопросов

Пять лет назад, 12 февраля 2015 года, Украина подписала один из самых важных в своей новейшей истории документов – вторые Минские соглашения.

Они знаменовали собой новый период конфликта на Донбассе – конец иллюзий, что вопрос сепаратистских "республик" можно решить силовым путем. Под чем, собственно, и подписался представитель Петра Порошенко Леонид Кучма 12 февраля 2015 года, после того как сам Порошенко подписал вместе с Путиным, Меркель и Олландом совместную декларацию.

Если отвлечься от конкретных пунктов документа, о которых мы скажем ниже, то его главная мысль заключается в следующем. Украина не может силой оружия победить "ДНР" и "ЛНР", поскольку за ними стоит Россия.

Но Киев может вернуть эти территории, если даст им особые права (включая право иметь свои правоохранительные органы и суды), внесет особый статус Донбасса в Конституцию Украины и объявит амнистию.

Однако после подписания соглашений они по большей части остались на бумаге. Они в тот момент остановили полномасштабные боевые действия, но до сих пор нет никакого продвижения по самому важному вопросу – предоставлению особого статуса неподконтрольным территориям. Также нет реального разведения войск.

Поэтому на фронте по-прежнему идут обстрелы и гибнут люди. Война продолжается.

И ситуация после победы на выборах Зеленского пока принципиально не поменялась.

"Страна" отвечает на пять главных вопросов о Минских соглашениях.

1. Почему подписали вторые Минские соглашения? 

Это произошло на фоне поражений украинской армии зимой 2015 года.

Если первые Минские соглашения появились после Иловайского котла, то вторые были подписаны после потери Донецкого аэропорта и в разгар боев за Дебальцево.

Хронология была такой: 9 февраля сепаратисты замкнули окружение Дебальцево, перерезав трассу у села Логвиново, а 11 февраля в Минске начались переговоры лидеров четырех стран – Украины, России, Германии и Франции. Переговоры шли всю ночь и утром 12 февраля документ был подписан.

По свидетельству журналиста московского "Коммерсанта" Андрея Колесникова, теме Дебальцево была посвящена едва ли не половина всей ночной беседы. Путин и Порошенко спорили — есть ли котел или нет котла. К дискуссии, по данным Колесникова, подключился Олланд, который сказал, что, по данным французской разведки, котел все-таки есть.

Вопрос был не праздный с точки зрения проведения новой линии разграничения. Если Дебальцево не в котле — значит город должен остаться за Украиной. Если в котле, то, значит, сепаратисты на него могут предъявить свои права.

Стороны остались, судя по всему, при своем мнении. И их спор разрешился не за столом переговоров, а на поле битвы уже через несколько дней.

Но в целом, ситуация февраля 2015 года отличалась от ситуации сентября 2014 года. В 2014 году разгром украинских войск под Иловайском и на ряде других направлений был тотальным, рухнул весь южный фланг сил АТО и дальнйшее продолжение войны привело бы к потери больших территорий.

В феврале 2015 года, несмотря на ряд поражений, в целом было очевидно, что у сепаратистов нет сил прорвать весь фронт, а Россия вмешивалась в ситуацию лишь точечно.

Что касается окруженной украинской группировки в Дебальцево, то даже ее полный разгром на общий боевой потенциал ВСУ сильно не повлиял бы. Украина могла потерять (и, в конце концов, потеряла) дебальцевский плацдарм, но остальные участки фронта удержались бы.

Поэтому главным мотивом, который побуждал Порошенко идти на мирные соглашения, был не военный фактор, а экономический.

Запад был обеспокоен перспективой перерастания войны в затяжную бойню, которая, как минимум, потребовала бы от него увеличения финансирования Украины, а как максимум, и прямого вмешательства в войну, чего ни США, ни ЕС не желали. Наоборот, там хотели остановить дальнейшую эскалацию конфликта с Россией и начать постепенное восстановление отношений.

Именно поэтому Запад активно давил на Киев, чтоб тот пошел на мировую. От этого зависело предоставление кредита МВФ, в котором остро нуждалась Украина – именно в феврале 2015 года курс гривны установил антирекорд падения, преодолев отметку в 30 за доллар.

Ради этого Порошенко и пошел на подписание документа.

Правда, потом он попытался тут же переиграть ситуацию, обвинив Россию и сепаратистов в нарушении соглашения о перемирии – силы "ДНР/ЛНР" продолжали наступать на Дебальцево. Именно поэтому Порошенко не давал приказ на вывод войск из окруженного и уже обереченного города, надеясь, что продолжение боев позволит навлечь на Москву гнев партнеров по Нормандской четверки и, возможно, переписать, а то и денонсировать Минские соглашения. Однако аргументы Киева не возымели действие на Францию и Германию.

А 17 февраля Минские соглашения были закреплены решением ООН.

И лишь после этого, убедившись, что переиграть уже ничего не получится, 18 февраля президент дал команду войскам на выход из Дебальцево, который больше напоминал бегство. К тому времени украинские подразделения понесли серьезные потери, которых можно было бы избежать, если б Порошенко не занимался геополитическими маневрами, а дал бы приказ на выход сразу после подписания Минских соглашений (подробнее о Дебальцевском котле можно прочитать здесь).

Но что же так не нравилось Порошенко в соглашениях, которые он сам же завизировал?

2. Что главное в этом документе?

Если вкратце, то "Минск-2", в отличие от "Минска-1", вводил четкий алгоритм политического урегулирования конфликта.

С началом отвода тяжелых вооружений и прекращения огня начинался диалог Киева с "республиками", итогом которого должны были стать две вещи: проведение в ОРДЛО выборов под эгидой ОБСЕ, предоставление после этого Донбассу особого статуса на временной основе, а затем, после внесений изменений в Конституцию, и на постоянной основе.

Но самое главное условие было зашито в другом пункте: передача Украине неподконтрольного участка границы начиналась лишь в первый день после выборов на Донбассе и заканчивалась только после внесения в Конституцию особого статуса.

То есть, логика этой схемы была такова: суверенитет Украины над неподконтрольными территориями восстанавливается только лишь после того, как эти территории получат свою избранную по украинским законам власть и закрепеленный в Конституции особый статус, который, помимо прочего, давал им право иметь свои отряда народной милиции, прокуратуры и суды.

Из этой же логике вытекало, что выборы и формирование всех этих органов происходило бы под контролем сепаратистов, а не Киева.

В чем, собственно, и заключался компромисс: в обмен на все это, Донбасс без единого выстрела возвращался в состав Украины.

В тоже время, по мнению идеологов постмайданной власти, такой компромисс был совершенно неприемлем. Так как он фактически легализовывал существование внутри страны территорий, которые могут не разделять официальный курс Киева – как геополитический, так и внутриполитический (не говоря уже об историческом и гуманитарном).

Именно поэтому, с точки зрения киевского промайдановского мейнстрима, вторые минские соглашения исполнению в своей политической части не подлежали и приравнивались к капитуляции.

3. Были ли попытки выполнить Минские соглашения?

Президент Петр Порошенко в 2015-2016 годах колебался.

Он тогда обдумывал варианты своей стратегии на выборы, при помощи которой мог бы переизбраться на второй срок. И одна из них была "стратегия мира". Она заключалась в окончании войны через реализацию Минских соглашений.

Кроме того, были еще два фактора, которые заставляли власть совершать некоторые движения в сторону политического урегулирования.

Во-первых, это давление Запада. Украина взяла на себя международные обязательства в рамках Минских соглашений, под них был завязан большой комплекс отношений ЕС и США с Россией, а потому западные партнеры полагали, что Киев все-таки должен идти по пути выполнения Минска-2. Главным образом – чтобы предотвратить угрозу начала новой войны, в которую не хотели быть втянуты страны Запада.

Во-вторых, за скорейшее замирение на востоке и нормализацию отношений с Россией тогда выступала значительная часть украинского крупного бизнеса. Пока идет война и не урегулирован до конца вопрос границ и отношений с крупнейшим соседом, естественно, не стоит рассчитывать на приток инвестиций и рост капитализации собственных активов.

И это не говоря уже о том, что у части бизнесменов (в первую очередь у Рината Ахметова) были крупные активы на неподконтрольных территориях.

Весь 2015 год и в начале 2016 года продолжались консультации между российской, украинской и западной сторонами, в ходе которых обсуждались разлиные схемы реинтеграции. В том числе и такая: после местных выборов к власти на Донбассе приходят люди, приемлемые всем сторонам (в лице лидеров тогдашнего "Оппозиционного блока" и Ахметова), регион получает особый статус, граница передается под контроль Украине, а Россия уходит.

4. Почему при Порошенко реализация Минских соглашений сорвалась?

В Украине с самого начала было сильное сопротивление выполнению Минских соглашений. Как по описанным выше идеологическим причинам, так и по чисто коммерческим (стремление зарабатывать на продолжении конфликта).

И давление нарастало. Тем более, что колебалась и сама власть.

31 августа 2015 года парламент принял в первом чтении поправки в Конституцию об особом статусе Донбасса. 300 голосов не набралось, но более 226 проголосовало (в том числе и большая часть депутатов правящих партий БПП и Народного фронта). Однако в момент голосования начались столкновения под Верховной Радой. Националисты бросили гранату в нацгвардейцев. Погибли четыре человека, десятки были ранены.

Представители власти стали выражать опасения, что педалирование темы "особого статуса Донбасса" может привести к массовым беспорядкам.

В начале 2016 года, когда пришло время принимать изменения в Конституцию во втором чтении, резко против выступил "Народный фронт" во главе с Турчиновым, Аваковым и Яценюком (тогда они вошли в кличн с Порошенко, который пытался убрать премьер-министра Яценюка). А без НФ 300 голосов было найти невозможно.

Вопрос отложили в долгий ящик.

Весь 2016 год проходили вялые переговоры. Запад требовал от Украины выполнения политической части соглашений, но при этом позиция украинской власти ужесточилась. Она настаивала: сначала контроль над границей и только потом выборы. Фактическим провалом закончилась встреча Нормандской четверки в Берлине (последняя с участием Порошенко) – там были приняты очень обтекаемые решения, о которых быстро забыли.

К тому времени Порошенко колебаться уже перестал. Убедившись, что путь мира слишком труден и опасен, он решил идти на выборы как "президент войны".

Тем более, что и самого Порошенко, и его союзников из "Народного фронта" вполне устаивало сохранение статус-кво. Когда активные боевые действия (которые могли бы привести к новым поражениям и большим потерям) не ведутся, но при этом локальные бои продолжаются. И о них можно постоянно рассказывать в СМИ, мобилизуя народ и записывая всех своих политических противников в "агенты Кремля".

Да и вокруг линии разграничения сложилась своя коррупционная инфраструктура, с которой кормилась вся властная вертикаль.

Выделяемые на войну миллиарды долларов также осваивались близкими к власти структурами.

В общем, стратегия для Порошенко видилась беспроигрышной – и денег заработать, и пиар на войне получить, и выборы выиграть. Но, как мы уже знаем, этот путь привел президента не к победе, а к разгрому. Люди не простили ему обманутых ожиданий скорого мира, на которых он пришел к власти.

Однако это было потом. Тогда же выбор курса Порошенко предопределил и фактическую заморозку переговорного процесса по Донбассу.

Тем более, что этому способствовало и много других факторов. Так, в конце 2016 года радикалы начали транспортную блокаду неподконтрольных территорий. Власти поначалу этому возмущались, но потом сами же ввели блокаду решением СНБО, а в "ДНР/ЛНР" отобрали у украинских собственников предприятия. И это до сих пор является одним из главных проблемных моментов в любых переговорах по реинтеграции Донбасса.

Свою роль играла и массированная украинизация, которую Порошенко начал активно раскручивать как одну из фишек своей предвыборной стратегии. Это также, мягко говоря, не способствовало пониманию с неподконтрольными территориями.

Некоторые надежды на прорыв в мирном процессе появились после победы на выборах в США Трампа, который обещал найти общий язык с Путиным.

Однако, на самом деле, эффект от его победы получился обратный. Под градом обвинений в "сговоре с Москвой" администрация нового президента боялась даже начинать говорить о каких-либо компромиссах с Россией. А спецпредставителем США по Украине был назначен сотрудник лоббистской компании, получавшей деньги от людей Порошенко, известный ястреб, еще в 2015 году критиковавший Минские соглашения, Курт Волкер.

При всем при этом Порошенко не ставил вопрос о выходе из Минских соглашений. Ведь в таком случае с России могли бы снять санкции (которые сейчас продлеваются до выполнения Минска-2).

5. Что происходит с Минскими соглашениями при Зеленском?

Новый президент Владимир Зеленский пришел к победе под лозунгами прекращения войны.

При этом он не конкретизировал – как именно он войну хочет прекратить и готов ли он выполнять политическую часть Минских соглашений.

Неопределенность продолжалась вплоть до октября 2019 года, когда Зеленский официально объявил, что согласен на формулу Штайнмайера, которая как раз и предусматривала реализацию политической части Минска-2: проведение выборов и сразу после них предоставления особого статуса Донбасса.

После чего последовали не очень многочисленные акции протеста националистов ("Штайнмайер-майданы"), которые однако, видимо, произвели на Зеленского впечатление.

И уже на встрече Нормандской четверки в Париже он фактически вернулся к "доктрине Порошенко", выдвинув условие передачи контроля над границей до, а не после выборов. На что Путин, естественно, не согласился, так как в Минских соглашениях написано иначе. И в итоговом заявлении по итогам встречи осталась фраза о необходимости выполнениям Минска-2.

Однако в Киеве затем требование его переписать вновь повторили еще несколько раз.

Что сейчас уже фактически поставило следующую встречу в Нормандском формате на грань срыва.

Впрочем, как уже писала "Страна", в Зе-команде уверены, что им удастся уговорить Москву пойти на смягчение ее позиции в обмен на снятие санкций. Вероятно, эта уверенность базируется на тесном контакте, который установился между новоназначенным главой Офиса президента Украины Андреем Ермаком и недавно назначенным заместителем главы Администрации президента России Козаком.

Но пока ничего не указывает на то, что Россия готова идти на такие уступки. Позиция Москвы неизменна – Минские соглашения должны выполняться в том виде, в котором они были подписаны 5 лет назад.

В общем, ситуация приближается к тому же тупику, в котором она была под конец правления Порошенко.

Правда, есть все-таки, как минимум одно отличие. Зеленский, судя по его публичной активности, еще не поставил крест на мирном пути. Наоборот, он ставит прекращение войны своей основной целью.

А значит остается шанс, что он сможет пойти на необходимые решения для того, чтоб ее достичь.