Можно ли гулять во время карантина и ждать ли улучшения ситуации с COVID-19 летом. Интервью c авторитетным вирусологом

Мир перевернулся. Если всего пару недель назад самыми популярными личностями в Украине были политики, телеведущие и звезды шоу-бизнеса, а самыми влиятельными — опять же политики и большой бизнес, то теперь с пьедесталов их уверенно смещают медики и вирусологи.

Доктор медицинских наук Алла Мироненко заведует отделом респираторных и других вирусных инфекций Института эпидемиологии и инфекционных болезней имени Л. В. Громашевского НАМН Украины, причем 30 лет посвятила изучению массовых инфекционных заболеваний и считается докой в своей области. Именно поэтому к ней обратился НВ с самыми главными вопросами, связанными с коронавирусом.

— Есть несколько моделей регуляции распространения COVID-19. Украина выбрала модель жесткого карантина. Насколько, на ваш взгляд, она оптимальна для ситуации с распространением коронавируса в нашей стране?

— Надо понимать, что мы все равно не можем ограничить и остановить жизнь в стране навсегда. Все эти внешние ограничительные мероприятия не приводят к тому, что население становится более устойчивым к новому вирусу. Задача стоит — максимально растянуть процесс заражения во времени для того, чтобы квалифицированно и качественно оказать медицинскую помощь тем, кто тяжело заболеет. Ведь будет много таких, которые заболеют, но нетяжело. То есть в данном случае это, конечно, правильная тактика. Вопрос в том, насколько нас хватит, насколько хватит населения, ведь такие меры дезорганизовали страну. Кроме того, нам важно в этой ситуации подумать о средствах защиты для медперсонала. Потому что врачи тоже могут закончиться: как и остальные люди, они могут заболеть и уже дальше некому будет оказывать медицинскую помощь.

— Что на сегодня известно о вирусе и какая информация о нем обнадеживает — мутирует ли он в более легкие формы, может ли иметь сезонный характер?

— Сегодня устоявшихся знаний, конечно, ни у кого еще нет, а у нас в стране пока нет и практического опыта работы с ним. Но все инфекции, которыми можно заразиться природным путем, то есть либо через воздух, либо через съеденные продукты, либо через насекомых, — все они имеют сезонность. Исключение составляют только инфекции крови, которые передаются через переливание крови, инъекции или другим способом. Там нет сезонности. В нашей стране летом превалируют кишечные инфекции, а в холодное время года — респираторные. Есть большая надежда на то, что летом будет передышка, поскольку COVID-19 — это респираторная инфекция. Летом будут случаи, которых, конечно, не исключить, потому что вирус новый, но массовости не будет. Важно помнить, что карантин не дает иммунитета. Иммунитет можно получить двумя путями — переболеть и выздороветь или получить вакцину. Но вакцинацию делать пока нечем.

США и Гонконг уже начали клинические испытания разработанных вакцин. Мы еще не знаем, чем они закончатся. И даже если они и закончатся успешно, то мы должны понимать, что население Соединенных Штатов — 325 млн человек и определенная их часть — пожилые люди. А значит в первую очередь государство защитит своих пожилых людей. А продавать вакцины будут в том случае, когда уже их будет достаточно произведено. Также и остальные страны, которые этими вакцинами занимаются, будут спасать своих.

Украина производством вакцин не занимается. Когда-то было производство по старым технологиям, но по новым технологиям никто не решился вкладывать в это деньги.

Для бизнеса это невыгодная история. Ты вложил деньги, но либо не вернешь их никогда, либо вернешь частично через десять лет, если все сложится удачно. То есть тут нужны какие-то инвестиции или чтобы само государство вкладывало. У нас пока такой политической воли не было ни при одной власти.

Потому главная задача Украины — снизить количество тяжелых больных, максимально защищая пожилых людей. Дети и молодые люди — 80% населения — выходят из инфицирования без осложнений. То есть им не требуется госпитализация. Если 80% будут иммунными, то остальные 20% могут себя на их фоне чувствовать достаточно уверенно, поскольку передача возбудителя будет ограничена. А те случаи, которые будут лечиться, они не будут массовыми. То есть сейчас задача просто выиграть время.

— И все же сейчас много информации о том, что коронавирус существенно и быстро мутирует. Предполагает ли мутация, что формы протекания болезни становятся легче?

— Это биологический закон. Возбудитель, все равно — вирусный или невирусный, если он новый, всегда вызывает острое течение болезни. Дальше есть два выхода. Либо он, заразив большое количество людей, становится более адаптированным к организму и не вызывает значительного числа тяжелых форм, либо исчезает, поскольку его жертвы из-за острого течения болезни не успевают распространять вирус в популяции. Скорее всего, коронавирус идет по первому пути. А если так, то, мутировав в легкие формы, он закрепится в популяции и приобретет, например, сезонный характер.

Когда в 2002—2003 годах мы сталкивались с SARS, то заболевших было 8.000 человек, а умерло чуть меньше 1.000. Но поскольку течение болезни, вызванной этим вирусом, было тяжелым, а смертность высокой, он попросту исчез. Были завозы в другие страны, но это были единичные случаи. Вот так вот, как сейчас, — то, что мы имеем в Европе, в частности в Италии, в Испании, — такого тогда, к счастью, не было. Вероятнее всего, коронавирус дополнит те 200 известных нам, которые вызывают респираторную патологию.

— Мы видим совершенно разные цифры смертности от COVID-19 в Китае, Италии и Испании. Две последние страны — это страны с жарким климатом, большим количеством солнечных дней, хорошими условиями жизни. Чем обусловлена такая разница в количестве смертей? Вряд ли только зрелым возрастом итальянцев и испанцев?

— Количество стариков — действительно важный фактор. Кроме того, стереотипы поведения итальянцев и китайцев очень разнятся. Китайцы не бросаются обнимать друг друга, когда встречаются. А японцы вообще кланяются в пояс, держат дистанцию и не любят прикосновений.

Итальянцы, наоборот, очень любвеобильные, контактные. Учтите, что в Италии больше 60 млн людей живут на небольшой территории, в той же агломерации Милана. Там приличная плотность населения. Даже по сравнению с Украиной. И образ жизни — старики социально активны, они ходят в кафе, там общаются, то есть у них свой уклад жизни, отличающийся от, скажем, уклада жизни наших стариков. Но есть и общие черты: и в Италии, и у нас молодые люди часто делят жилье со своими зрелыми родителями, и это тоже фактор риска.

— А если говорить о ситуации в Украине, на какой стадии эпидемии, если можно так говорить, мы сейчас находимся, на ваш взгляд, и каких цифр заболевших нам ждать?

— Пока что у нас все довольно спокойно. Ну, когда стали возвращаться наши гастарбайтеры, занос в страну все равно пошел. Но люди так или иначе ездят, общаются. Сейчас это прекращено по максимуму, но это же ненормальный жизненный процесс. Поэтому вопрос времени, когда и как будет развиваться эпидемия. Сейчас я бы сказала: мы находимся на самом начале подъема заболеваемости. А любая эпидемия имеет закономерность. Есть начало, есть подъем, потом пик, а потом спад. То есть вот до спада нам еще далеко. Говорить о том, сколько людей переболеет, я, честно говоря, не берусь.

Могу предположить только, что все-таки сезонность заболевания будет иметь место. До теплого времени как-то мы карантином дотянем. Летом будет передышка, а к осени мы должны быть готовы к тому, что у нас ситуация может опять обостриться. Ведь то, что мы спрятались, нас не спасет. В среднем эпидемии развиваются по такому сценарию, что им требуется около двух лет, чтобы пройти мир, при этом, в зависимости от сезонности, волны заболевания в разных полушариях могут чередоваться. Но нам все равно придется получить иммунитет. Пока в отсутствие вакцины в стране я вижу только один путь — переболеть. Другое дело, что защитить нужно стариков. Потому, если нам удастся сгладить кривую заболеваемости на осень, дать возможность пожилым людям болеть под качественным медицинским надзором и не повально — это будет хорошим результатом.

— Сегодня многие оперируют понятием «вирусная нагрузка» — дескать, если на тебя чихнул больной человек и ты получил большее количество вируса, ты переболеешь тяжелее. Если же вирус попал опосредованно и в малых количествах, то течение болезни будет легким. Так ли это?

— Термин «вирусная нагрузка» применяется в основном к инфекциям крови, таким как ВИЧ или гепатит, где ее можно посчитать. Вряд ли корректно оперировать им в отношении воздушно-капельных инфекций, смывы бронхов или мазки из носоглотки нестабильные.

И предположение, что если меньше вируса получил — болеешь легче, не всегда оправданно. Да, доза возбудителя может обуславливать тяжесть течения болезни. Но не у всех. Чаще всего тяжесть течения болезни обусловлена реакцией иммунной системы человека. Это индивидуальный процесс.

— Еще один вопрос о так называемых суперносителях — людях, которые инфицированы, но не имеют признаков заболевания и способны заразить многих. Насколько это действительно возможно?

— Для этого вируса, по данным китайских коллег, такими суперносителями оказываются дети. Они могут быть инфицированы, но не иметь клинических проявлений болезни. Именно поэтому так важно сегодня критически сократить общения детей с дедушками и бабушками. Что до взрослых людей, то, как правило, у них инфекция почти всегда проявлена теми или иными симптомами.

— А насколько правильную модель Украина выбирает для того, чтобы тестировать своих граждан на наличие COVID-19? На днях грузовой борт привез в Украину из Китая системы тестирования и появилось очень много домыслов, что не те тесты нам купили. Нам те тесты купили?

— Ну, надо понимать, что за тесты привезены, и я не знаю, что именно нам привезли. Потому что если это тесты на наличие антител, то они начинают работать с десятого дня болезни. Их актуальную ценность я не очень понимаю, и она сомнительна. Для конкретного больного пользы от нее мало, его нужно лечить уже сейчас, а не ждать десять дней, пока его организм выработает антитела к вирусу. Если речь идет об определении антигена, может быть, и такие быстрые тесты есть, то, конечно, это хорошо. Вот такие тесты нам нужны. Тогда мы сможем тестировать людей на ранних стадиях заболевания, оказывать им помощь, изолировать. Тестировать всех граждан страны сейчас задача не стоит, но важно изолировать тех, кто действительно имеет признаки заболевания и риск быстро распространять его, посещая места скопления людей.

— Как вы оцениваете готовность Украины к эпидемии?

— На самом деле у нас так долго это все пытались угробить, что готовность не очень хорошая. Восстановить все за два месяца вряд ли удастся. Это же не только оборудование купить. К нему нужно бригаду. Например, провести интубацию не каждый врач может, это узкоспециализированная помощь. Ее должен проводить анестезиолог. Аппарат ИВЛ купить не такая проблема, как обучить бригаду слаженной работе, вот на это нужно время. У нас крайне мало специалистов. Поэтому правительство принимает вот эти экстренные меры для того, чтобы как можно меньше больных сразу попадали на койки интенсивной терапии.

— Давайте поговорим о группах риска и особенностях течения болезни. В странах Европы в палатах интенсивной терапии и реанимациях лежат не только старики, но и молодые люди. В Украине большинство выявленных больных уже имеют пневмонию. Это ли легкое течение?

— Старики и люди с хроническими заболеваниями действительно в группе риска. Но вы должны понимать и специфику вируса. Каждый из существующих вирусов имеет предрасположенность (тропность) к определенному отделу дыхательной системы. К несчастью для нас, чувствительными к вирусу COVID-19 оказались нижние отделы дыхательной системы человека, то есть легкие, а не, например, слизистая носа. Поэтому заболевшие коронавирусом COVID-19 будут чаще болеть не ринитом или синуситом, а все же пневмониями, особенно пожилые люди. Когда мы говорим, что большинство переболеет легко или в средней тяжести, мы говорим в том числе о пневмониях, которые не требуют лечения в интенсивной терапии, реанимации и чье протекание не оставит заметных последствий для организма.

— Давайте поговорим о мерах предосторожности — нужных и ненужных, которые сегодня практикуют украинцы. Мыть руки с мылом, носить маски, мыть все принесенные из супермаркета продукты с мылом и тщательно термически обрабатывать сырое мясо?

— Мыть руки с мылом и обрабатывать их антисептиком после контакта с потенциально зараженными поверхностями — это правильно. Носить маски также правильно, если вы посещаете людные места или пользуетесь лифтом, одевайте и маску, и перчатки, которые после использования можно, например, выкинуть, а руки продезинфицировать.

Мыть все принесенные продукты и упаковки с мылом — это паническое. Мойте перед едой продукты в обычном порядке, мойте руки перед едой. Вряд ли вы заразитесь коронавирусом от пачки яиц из супермаркета. Что до мяса, вы точно не заразитесь коронавирусом, если купите куриное филе в магазине. Рекомендации по мясу — это часть рекомендаций для Китая, где в качестве соуса привычно употребляют свежую кровь. Вы вряд ли ее употребляете.

— В ряде стран карантин уже принял строгие формы, когда выход людей на улицу также ограничен. Прогулка на открытом воздухе несет какие-либо риски?

— Эти меры — уже продукт страха, наверное. На улице вы не можете заразиться. Там ветер и солнце будут губительно действовать на вирус. Главное — с больными на улице не целуйтесь. А гулять по парку не только полезно, но и нужно, это успокаивает нервную систему, расшатанную карантином.