Здравствуй, новый финансовый кризис: каким он будет и когда наступит. Три сценария

Мир на пороге не просто нового кризиса. Похоже, нас ждет новая фундаментальная "смена полюсов". О чем речь? Мир на пороге глобального финансового кризиса: во всяком случае, об этом опять говорят банкиры, ученные, журналисты.

Поводы есть: экономический рост продолжается рекордные 10 лет, торговую война между США и Китаем набирает обороты, крупнейшие мировые экономики замедляются, инвесторы начинают выходить из рисковых активов ( это важно для Украины).

Можно выделить, как минимум, четыре серьезных признака приближающегося кризиса. С другой стороны, на все мрачные предсказания отвечает бессметрная шутка нобелевского лауреата Пола Самуэльсона об экономистах, которые предсказали “девять последних кризисов из пяти”.

Мир точно на пороге больших перемен. LIGA.net разобрала пять главных вопросов о “новом глобальном кризисе”.

Почему о кризисе опять говорят

Есть четыре причины:

- Кризиса не было уже 10 лет. Это значит, что цикл среднесрочной стабильности заканчивается – дальше должна быть рецессия. 10 лет –почти крайняя точка в теории среднесрочных циклов Жюгляра (Клеман Жюгляр – французский экономист 19 века), которая говорит о перезагрузке экономики каждые 7 – 12 лет. Последним был глобальный обвал 2008-09 годов. После этого мировая экономика не была в суперформе, но все же росла. За этот период можно вспомнить одно серьезное потрясение – долговой кризис в Европе в 2010-14.

- Длинные долги стали дешевле коротких. Аналитики крупных инвестфондов не советуют вкладываться в краткосрочные активы (сроком до одного-двух лет) – ждут проблем.

- Золото дорожает: плюс 20% с начала года и плюс 10% – с начала августа. Глобальные инвесторы начинают искать самые безопасные активы. Унция золота сейчас стоит около $1500. В последние годы (с 2013-го) цены варьировались в диапазоне $1000 – $1300.

- Центробанки паникуют. Год назад ситуация с экономическим ростом в США и ЕС позволила крупнейшим центробанкам мира заговорить о повышении ставок (в Европе они долго находятся на околонулевом уровне, в Штатах – около 2%) – это было скорее хорошим сигналом: экономика растет, настолько, что ее даже нужно притормозить, сделав деньги более дорогими. Сейчас все изменилось: Федеральная резервная система США понизила свои ставки, вслед за ней это сделали почти все главные центробанки мира. Резкая смена приоритетов (притормаживать экономику, а уже через год – снова стимуллировать ее) настораживает: обычно циклы снижения/повышения ставок более продолжительны. Сейчас явно что-то пошло не так.

Эти “сигналы” были и раньше. Почему им нужно верить сейчас?

Главная причина для беспокойства – ставки по краткосрочным активам, превысили долгосрочные. Это очень плохой знак.

Обычно кредиторы мыслят так: “чем дольше мне не вернут долг, тем больший процент я за это возьму”. История показывает: когда эта логика перестает работать, дальше следует кризис – за последние 60 лет правило не сработало только один раз – в конце 60-х.

Фондовые рынки в Штатах были шокированы: такая же ситуация (инверсия кривой доходности) предшествовала кризису 2008 года. Но, возможно, этому есть более прозаичное объяснение: инвесторы понимают, что ЦБ будут снижать ставки, а значит доходность супернадежных активов скоро упадет. Поэтому многие пытаются зафиксировать прибыли на более длительный период: спрос на краткосрочные бумаги ниже (а ставки по ним – выше) из-за этого, а не по причине ожидания кризиса, объясняет аналитик Concorde Capital Дмитрий Хорошун.

ПОЧЕМУ СТАВКИ ПО ГОСОБЛИГАЦИЯМ США ТАК ВАЖНЫ ДЛЯ ВСЕХ

Гособлигации – очень надежный актив. Кредитуя правительство конкретной страны, инвестор знает, что даже если у того не будет денег, государство, в отличие от коммерческих (даже суперуспешных) компаний, никуда не денется. В новейшей истории примеры жестких дефолтов можно пересчитать на пальцах одной руки.

"Главные" ценные бумаги планеты – Казначейские обязательства Минфина США (US Treasuries). От них зависит стоимость всех остальных облигаций. Особенно это касается бумаг развивающихся стран.

Разницу между доходностью бумаг в Штатах и других странах часто называют “премией за риск” – это процент, который страна-заемщик доплачивает кредитору за то, что он даст ей деньги (обычно – доллары) в долг.

Государства привлекают долг на разные сроки. США – от 1 месяца до 30 лет. Чем дольше кредит – тем больше переплачивать: ставки по 30-летним бумагам выше, чем по 1-месячным. Совокупность всех ставок/сроков можнно подать графически – так появляется кривая доходности. Правительство заинтересовано в разносрочном долге – так можно постоянно финансировать дефицит бюджета и не бояться, что все долги придется гасить в один момент.

Сейчас кривые доходностей гособлигаций США и Великобритании повернулись в обратную сторону (стали инверсивными или инверсными) – 2-летние бумаги стоят дороже, чем 10-летние. Это значит, что заемщику приходится привлекать кредиторов более высокими ставками, чтобы получить относительно короткое финансирование.

То есть кредиторы ожидают, что у должника могут возникуть проблемы с платежеспособностью в ближашее время. Если опасения касаются США и Великобритании, то что говорить об остальных странах?

Насколько все плохо в реальном секторе? Трамп поэтому поругался с Китаем?

Мировая экономика – сложная система. Сейчас чаще всего говорят о двух пластах проблем. Один накладывается на другую:

- И правительства, и компании перекредитованы. По данным МВФ, общемировой долг превышает совокупный ВВП в два раза. При низкой инфляции и экономическом росте не более 2-3%, вопрос обслуживания старых обязательств обостряется. Это значит, что нужны новые кредиты (не на развитие, а на отсутствие дефолтов).

Высокие ставки такому сценарию противопоказаны, возможности центробанков по сдерживанию экономики на пути к обвалу ограничены. Итог: при низких процентных ставках капитал не воспроизводится (деньги не превращаются в товар, а товар – в “новые” деньги и так далее), а при высоких – нас, вероятно, ожидает волна банкротств корпораций и банков, отмечает директор департамента рыночных исследований IBI-Rating Виктор Шулик.

- Правительства хотят поддерживать внутреннего производителя. Важный момент: теперь не только в развивающихся странах, но и в развитых. Фундаментальная причина современного протекционизма была заложена несколько десятилетий назад, когда компании из “первого мира” стали переносить производство в развивающиеся страны. От глобализации проиграли "синие воротнички" развитых стран. А выиграли элиты, финансисты и занятые в новой и креативной экономике. Растущее неравенство не нравится большинству избирателей и политики прислушиваются к ним (делают вид), запуская программы поддержки отечественного производителя. Но протекционизм и торговые войны вредят мировой экономике и могут ускорить глобальный кризис.

-Закредитованность правительств и компаний. В конце 2000-х на эту проблему не обращали большого внимания – центробанки боялись десятков тысяч банкротств в банках и финкомпаниях, что по умолчанию погубило бы любые перспективы локальных экономик на восстановление. Отсюда – беспрецедентная политика количественного смягчения, когда ЦБ выкупали корпоративные обязательства на триллионы долларов, в надежде, что эти деньги пойдут на кредитование реального сектора.

Но расчет оказался неверным: политика супердешевых денег обрадовала только финансовых спекулянтов, отмечает Хорошун из Concorde Capital. В сухом остатке не только развитые страны, но и развивающиеся страны получили: а) мизерные и нестабильные темпы экономического роста; б) огромные долги, в том числе правительственные; вернуть их за счет роста невозможно, нужны новые кредиты; в) неконкурентоспособные локальные производители – тоже по уши в долгах.

Как США и Европа спасались от кризиса

Количественное смягчение (Quantitative Easing, QE) – способ стимулирования экономики, при котором центробанк выкупает с рынка различные финансовые активы (преимущественно облигации), тем самым увеличивая предложение денег в системе. QE используется центробанками, которые исчерпали возможности влияния на рынок процентной ставкой, доведя ее до минимальных уровней.

QE в США состояло из трех этапов и длилось с 2012 по 2014 год. За это время ФРС вывела на рынок около $3,7 трлн. В ЕС количественное смягчение началось позже – в 2015-м. Объем вливаний – €2,5 трлн.

 Предположим, кризис наступил. Каким он будет?

Опрошенные LIGA.net аналитики выделяют три основных сценария:

Центробанки решают повысить ставки: тысячи банкротств, но рынки очистятся от огромного пласта неэффективного, отягощенного кредитами бизнеса. Выживут сильнейшие, а балласт сбросят. Зато дальнейший рост будет более качественным.

Все остается, как есть. Центробанки действуют привычными методами: низкие ставки в обмен на слабый рост и бесконечное рефинансирование долгов. В итоге – длительная стагнация и периодические долговые кризисы, как было в Европе в 2010-14 годах.

Протекционизм побеждает. ЦБ меняют тактику и начинают покупать государственные облигации, тем самым финансируя дефицит бюджетов. Мир входит в эпоху фискального стимуллирования экономики: гонку выиграет та страна, которая эффективнее других будет поддерживать локальный бизнес.

Какой из них самый актуальный?

Первый сценарий был бы самым органичным, хоть и “кровавым” развитием событий: очищение зафиксирует переход мировой экономики к новому технологическому укладу, в котором все больше лидируют IT-компании, говорит Шулик из IBI Rating. Но это маловероятно – такой кризис стал бы более глубоким, чем обвал 2008-09 годов, а маневр мировых центробанков с синхронным понижением ставок говорит о том, что они не хотят повторять ошибок десятилетней давности, пытаясь теперь сыграть на опережение, полагает руководитель подразделения по финансовому анализу корпораций ICU Александр Мартыненко.

Второй вариант реален, но долго так продолжаться, скорее всего, не будет: нет никакой гарантии, что низкие ставки помогут подстегнуть экономику в сложившейся ситуации, отмечает начальник отдела по работе с инвесторами банка Кредит Днепр Андрей Приходько. Это путь к продолжительной рецессии – из нее все равно придется искать нестандарнтый выход.

Третий подход – это уже реальность, считает Хорошун из Concorde Capital. Доказательства есть: во-первых, дефицит бюджета США за последние два года расширился с $665,7 млрд до $1 трлн (прогноз на 2019 год) – это будет новый рекорд за всю историю, предыдущий был в 2018-м – $779 млрд. Во-вторых, правительство Германии на прошлой неделе заявило, что готово отказаться от правила жесткого бюджетного дефицита, чтобы направить на борьбу с потенциальной рецессией 50 млрд евро.

И если для Штатов времен президента Трампа это неудивительная ситуация, то для консервативной Германии – настоящий прорыв. Если тренд укоренится, это приведет к фундаментальному сдвигу: центробанки потеряют лидерство в борьбе за экономический рост.

 Украине уже нужно волноваться?

Пока – нет.

Важный для Украины момент – интерес международных инвесторов к развивающимся рынкам (от этого зависит, прежде всего, курс гривни). Пока кризис не наступит “технически”, инвесторы в мире продолжат поиски высокодоходных, хоть и рисковых активов, говорит Приходько из банка Кредит Днепр.

краинские облигации внутреннего госзайма, в которые аткивно вкладываются нерезиденты, пока остаются крайне привлекательными для иностранцев, спрос может сократиться осенью, допускает главный менеджер по макроэкономическому анализу Райффайзен Банка Аваль Михаил Ребрик.

Как правило, отток иностранных денег означает девальвацию локальных валют. Так было в 2018 году, когда рост ставок в США (до 3% за десятилетние бумаги – многие инвесторы предпочли вкладываться в Америку вместо подающих надежды, но рисковых развивающихся стран) обвалил валюты Турции, Аргентины, ЮАР и Бразилии. Гривня за этот период минимально укрепилась к доллару.

Но кроме чистой экономики, Украина может ощутить на себе и политические последствия предкризисного завершения “десятых”. Речь о центробанках. Должен ли регулятор быть полностью независимым или помощь правительству в борьбе за рост экономики важнее? Пока мировой опыт говорит в пользу первого варианта. Но, возможно, новый кризис уже скоро все изменит и словосочетание “независимый центробанк” перестанет быть модным.