Два дня в Славянске: репортаж из родного города

Жизнь в эвакуации наглядно продемонстрировала: человеку нужно не так много вещей, как мы привыкли в мирной жизни. Во всяком случае – не в их довоенном количестве.

Как нас изменила война

Оказалось, что можно без особых проблем обойтись, например, без большей части своего привычного гардероба, что вполне хватает одной чашки, пары тарелок, минимумом вилок-ложек и.т.д. Можно обходиться даже без родной электромясорубки, ведь в мясных магазинах могут помолоть купленный здесь же кусок мяса. 

Но понимание этих житейских истин приходит позже: примерно через месяц скитаний вдали от родного дома. 

Буквально спустя несколько дней жизни в эвакуации, каждый вынужденный переселенец вдруг обнаруживает, что там, в родном доме, осталось много чего очень важного (забыли в спешке, не придали значения): какие-то документы, жесткий диск с уникальными семейными фотографиями, пароли-коды и.т.д. Иногда лишь в эвакуации вспоминаются забытые дома «заначки»… Не говоря уже о том, что многие наши земляки уезжали в морозы, а теперь пригревает солнышко. Надеялись на гуманитарку, но дают ее, увы, не везде и не в том ассортименте-количестве.

И тогда многие из наших нынешних «друзей по несчастью» задумываются: а не «смотаться» ли в родные места, которые хоть и обстреливаются периодически ракетами-снарядами, но находятся под контролем Украины? 

Конечно, через всю страну особо не наездишься, но в пределах 400-500 километров – вполне реальная затея. Тем более что сейчас в интернете есть немало предложений от предприимчивых перевозчиков. Конечно, удовольствие это стоит денег, но ведь поедем домой! 

26 апреля журналист «Карачуна» решил съездить в родной Славянск. Была мечта: побыть дома! Ну, и, конечно, забрать хотя бы то, что забыли, уезжая.

Лучшая дорога – домой…

Четыре сотни километров до родного города мы проехали за семь часов. Можно, конечно, было доехать и быстрее, но мой перевозчик (на легковом авто) несколько раз останавливался, дабы забрать-передать посылки от переселенцев. Полторы тысячи гривен с пассажира, триста за каждую небольшую посылку – такова нынче такса в наши края из Днепропетровской области. Спрос, судя по количеству звонков водителю, приличный.

- Я теперь уже даже не выкладываю объявления о своих услугах в интернет. Работает «сарафанное радио»: люди сами передают друг другу мои контакты,- рассказывает мой водитель.

Блокпосты проезжаем быстро. На них уже нет тех очередей-тягучек, которые были в марте, когда жители населенных пунктов Донецкой области массово эвакуировались в более-менее спокойные регионы Украины. Кстати, за всю дорогу до Славянска лишь один раз на блокпостах у нас проверили документы. В основном просили открыть багажник. Почти на каждом блокпосту водитель угощал военных (полицейских) сигаретами. Раздал, таким образом, не меньше блока. Кое-где водителя встречали, как своего давнего знакомого.

- Ты такой щедрый…, невольно восхитился я.

- Пусть пацаны курят, мне не жалко, да и вопросов будет меньше: я ведь пару ящиков пива везу в Славянск. Сейчас это у нас ходовой товар: двухлитровая бутылка пива – двести гривен. 

Надписи про «русский военный корабль» – на каждом блокпосту. Но это уже творческая рутина. Есть и более интересный креатив: на нескольких блокпостах – виселицы с чучелом Путина в петле. На блокпосту при въезде в Днепр – настоящий гранитный памятник с фотографией Путина с черной лентой. Правда, не успел разглядеть «дату смерти»…

Начиная от Павлограда, заправки стоят пустые. Нет даже газа. Правда, и машин на трассе гораздо меньше. Едут в основном в одну сторону: от Донецкой области.

- Сейчас будем въезжать в «Чернобыльскую зону», - комментирует водитель.

Хотя въезжаем в Покровск.

- Причем здесь Чернобыль?

- Сейчас увидите.

Донбасский «Чернобыль»

Несколько забегая вперед, отмечу: в Покровске больше, чем в других городах Донбасса, заколоченных окон. Почему? Наверное, потому что у жителей Покровска было больше времени, чем у других, хотя бы так обезопасить свое жилище.

Излюбленный здесь материал для защиты окон – ДСП. Его используют как для домов частного сектора, так и для защиты окон-дверей офисов, магазинов. Много окон заколочено досками. Люди свято верят, что такая нехитрая защита спасет их жилища от артобстрелов. Понятно, что никто не хочет верить в прямое попадание снарядов именно в их дом, хотя все понимают, что от «арты» не спасут ни доски, ни, тем более, ДСП.

Мы едем по улицам Покровска. Такое впечатление, что город вымер: на улицах мало людей даже в центре города, машин – единицы (хотя время полуденное). 

Ощущения тягостные. И я понимаю, почему – «Чернобыль». Хотя Покровск – последний крупный населенный пункт Донбасса перед Днепропетровской областью. 

Едем дальше. В попутном направлении – ни одной машины. С донецкими номерами – только встречные. Периодически встречаем автобусы и «бусики» с трафаретом ЕВАКУАЦІЯ.

Чем ближе к Славянску – тем больше удивительного.

В Доброполье женщины в жилетах коммунальных служб … красят (белят) бордюры. И не знаешь: восхищаться этим фактом или удивляться.

В Краматорске на мосту в Старом городе дорожные рабочие выполняют ямочный ремонт асфальтового покрытия. 

В мирное время – понятно зачем ремонт. А когда война буквально «под боком» – какой смысл в этом ямочном ремонте дороги: может, для поднятия духа тех наших земляков, кто решил не уезжать из города? Не знаю, не берусь судить. 

И только тотальное безлюдье напоминает нам – идет война.

«Здравствуй, родной Славянск!»

Наверное, никогда раньше Славянск не казался мне настолько родным городом, как сейчас. Хотя прошло всего чуть больше месяца с момента нашей, преждевременной, как теперь оказалось, эвакуации. 

В город мы въехали во второй половине дня. В это время дня Славянск был таким же пустынным городом, как и все его «собратья» украинской Донетчины. 

Город будто замер в ожидании каких-то нехороших событий. Честно говоря, ощущения – не лучшие. Было жутковато. Одинокие прохожие лишь подчеркивали ощущения пустоты.

Военные пешие патрули, полицейские автомобильные наряды – их, наверное, было больше в это время дня, чем даже рядовых жителей города. И я понял, что запущенный кем-то слух, мол, полиция Славянска эвакуировалась в Днепр, это обычный фейк. В городе сегодня есть и власть, и органы правопорядка. И потому есть порядок. В домах жителей Славянска – весь перечень коммунальных благ: есть электроэнергия, газ, вода, вывозится мусор.

Абсолютное большинство магазинов, офисов закрыто. Как говорят славянцы, самое людное теперь место – рынок Центральный. Там и ассортимент товаров – максимальный. Словом, город живет!

Правда, отношения к людям, которые ходят и что-то там фотографируют, настороженное. 

- Мужчина! Что вы тут снимаете? Вы же понимаете: Славянск – город прифронтовой!

- Я – журналист «Карачуна». Готовлю репортаж, потому и фотографирую. Но улицы и магазины – это не военные объекты! 

– А документы у вас есть? А то вы сфотографируете, выложите фотографии в интернет, а потом сюда к нам прилетит…,- возмущается пожилой мужчина на лавочке возле супермаркета «Семья».

Конечно, опасения моего случайного собеседника понятны. Ведь завтра я уеду в более безопасное место, а ему (и тысячам жителей Славянска, которые по разным причинам не эвакуировались) здесь жить…

Прохаживаясь по центру города, я лишь в одном месте увидел группу людей – возле отделения Ощадбанка по улице Шевченко.

Возле универмага пообщался с водителем одиноко стоящего такси.

- Что, и сегодня есть спрос на такси?

- Конечно! Жизнь в Славянске продолжается. Скажу больше: есть немало людей, которые возвращаются в Славянск. Месяц поскитались-помыкались по чужим углам, деньги закончились, вот люди и возвращаются. Дома, говорят, и стены помогают.

- А если здесь будет так, как в Изюме или в Мариуполе?

- Здесь так не будет. Я разговаривал с военными, они обещают, что в Славянск русских не пустят.

- Сильно вырос тариф на услуги такси после начала войны? 

– Символически: было 8 гривен за километр пробега, стало десять.

- А где, как заправляетесь?

- С бензином в Славянске сейчас проблем нет. На «Параллели» возле парка 47 гривен литр, на «Андорре» – 44. Очереди небольшие. Машин в городе мало.

Ближе к вечеру во дворе своего девятиэтажного дома я наблюдал удивительную картину: соседка высаживала на клумбе … цветы. Она тщательно очистила ее от сорняков, полила лунки. Соседка работала с видимым удовольствием, и, конечно, вряд ли задумывалась над целесообразностью своей работы. Я решил вернуть ее в реальность:

- А если завтра тут будут бои? И погибнут не только эти цветы?

- Я думаю о хорошем. И надеюсь на лучшее. Хоть и война, нельзя жить только страхом. 

- Почему не эвакуировались?

- По семейным обстоятельствам. Не одна я в городе такая. 

Хотя эвакуировались многие жители Славянска. В городе есть такие многоэтажные дома, где в подъезде никто не живет, все выехали.

… Утром следующего дня, я снова вышел прогуляться по родному городу. Стояла шикарная погода: пригревало апрельское солнышко, Славянск утопает в белом наряде цветущих садов. Если б не война, самое время отправиться на природу, на шашлыки… 

Мужчина из соседней многоэтажки вывел собаку на прогулку. Местный любитель утреннего бега потрусил в сторону Славкурорта. Его обогнал велосипедист, облаченный в спортивную экипировку по всем правилам. Жизнь продолжается.

А где-то вдали «гупало» что-то тяжелое. На такие звуки артиллерии жители Славянска уже не реагируют. Только, бывает, комментируют: «Это от нас улетело», «А это к нам». 

Прячутся ли они в укрытия, когда воют сирены? Кто как. Но в основном, как и все мы, наши земляки больше полагаются на судьбу. 

… За эти два дня я разговаривал с несколькими жителями города. И вот что интересно: практически все они говорят: «Здесь ничего не будет!». Под словом «ничего», понятно, подразумевают бои в черте города, которых, по их мнению, здесь не будет.

Откуда такая уверенность (надежда)? Не знаю. Выдают желаемое за действительное? Наверное. Но я, признаюсь, тоже в это верю. Просто потому, что в это очень хочется верить. Верить в то, что нам всем будет куда возвращаться.